— Сергей Юрьевич, как Вы оцените состояние нашей композитной отрасли, если кратко?
— Точно оценить темпы развития отрасли по прошлому году мы сможем только к апрелю, но в любом случае динамика должна быть положительной. Так, по нашей экспертной оценке, в 2021 г. ее рост составил порядка 12 %, в 2022 г. — 7 %. Основными драйверами развития традиционно выступают строительство, жилищно-коммунальное хозяйство, оборонно-промышленный комплекс и авиакосмическая промышленность. При этом потенциал роста — в разы больше.
— Отразились ли на композитном секторе санкции и общий спад в экономике?
— У нас та самая редкая отрасль, которая не реагирует на экономические спады так же резко, как другие. Например, во время финансово-экономического кризиса в 2020 г., мировое производство композитов упало на 5 %, в то время как в России после резкого спада в первом полугодии наблюдался резкий подъем во второй половине года.
Что касается санкций, то в нашем случае это даже благо, потому что отечественные компании, особенно те, кто работает в сфере изготовления исходных компонентов для композитов, получили возможности для развития. Но этот потенциал ограничивается из-за импортозамещения продукции из Европы и США на товары из Китая, Турции и даже Ирана. Закупки за рубежом препятствуют быстрому росту наших производителей, которые осваивают оставленный западными компаниями сегмент рынка и инвестируют в создание новых мощностей. Например, ГК «Аттика», которая поставляет на российский рынок смолы, используемые при производстве композитных материалов, в течение трех лет ввела в строй четыре предприятия.
— Остаются ли у отечественных компаний проблемы с обеспечением первичными материалами или конечной продукцией?
— По конечным изделиям мы уже закрыли вопрос импорта. Хотя до этого, например, на объекты «Росатома» поставлялись композитные трубы из Польши или Турции при наличии собственных аналогичных производств. Сейчас закупки за рубежом конечной продукции ничтожны. Но многие исходные компоненты, оборудование, софт, некоторые элементы технологической оснастки — по-прежнему импортное. Причем самая глобальная проблема стоит в области исходных компонентов для полимерных композитных материалов. Так, в России нет собственного производства эпихлоргидрина — компонента для синтеза эпоксидных смол. Как следствие — изготовление базовых эпоксидных смол достойного качества в широком ассортименте и по адекватной цене в принципе невозможно. Также не налажен выпуск такого стратегического материала, как волокнообразующий сверхвысокомолекулярный полиэтилен (СВМПЭ) различных марок и назначения, который используется для изготовления бронезащиты и касок. Сейчас средства защиты для армии изготавливаются из китайского и корейского СВМПЭ. При этом единственный существовавший в стране реактор по синтезу этого полимера принадлежал СИБУРу и был остановлен еще в 2010 г. Сейчас компания прорабатывает вопрос о возобновлении этого производства, но когда это случится — неизвестно.
Кроме того, не хватает промежуточных материалов для производства полной линейки полиэфирных смол. Также за рубежом закупается огромное количество вспомогательных веществ — отвердителей, ускорителей, инициаторов, катализаторов, необходимых для подготовки различных связующих. Российские компании занимаются разработкой подобной продукции, но для достижения успеха им необходимо создавать благоприятные условия, в том числе путем повышения таможенных пошлин в отношении импортной продукции.
— Какие важные проекты в сфере композитов были реализованы в 2023 г.?
— Самое главное, что компании нашей отрасли наращивают объемы производства, потребления и применения композитных материалов. Если говорить о конкретных примерах, то наиболее показателен проект российского самолета МС-21. Изначально в нем предполагалось использовать импортные материалы и технологии, в том числе зарубежное углеродное волокно. Но после введения санкций началась разработка собственной продукции, включая новые материалы. С этим успешно справилась компания «ИТЕКМА» (входит в ГК «Унихимтек»). Она наладила производство ленты марки «Роболен» из углеродного волокна, которая применяется для изготовления крыла самолета, а также разработала целый набор связующих компонентов, чтобы детали самолета МС-21 стали наконец-то отечественными. Но при этом необходимое оборудование — выкладочная головка робота-манипулятора, который производит автоматизированную выкладку ленты, также было импортное. Для разработки собственной технологии компания «АэроКомпозит» разместила заказ в Новочерскасском университете, и наши специалисты его успешно выполнили.
Помимо этого, интересные разработки уникальных материалов ведет консорциум, который образовался в инициативном порядке с участием Института физики твердого тела РАН, АО «Композит» и АО «Юматекс». Компании работают над созданием композитов на основе титановой матрицы и углеродных армирующих волокон. Это очень многообещающий проект.
Отдельно хотел бы отметить проект по созданию первой полноценной отечественной САЕ-системы, предназначенной для численного моделирования именно композиционных материалов. Разработка осуществляется в Научно-образовательном центре «Суперкомпьютерное инженерное моделирование и разработка программных комплексов» МГТУ имени Н. Э. Баумана и основана на самых передовых достижениях в области численного моделирования физических процессов.
— Куда сейчас в основном направляется российская конечная продукция?
— В основном на внутренний рынок. Редчайшим исключением является новосибирская компания OCSiAl — мировой лидер по производству графеновых нанотрубок, занимающая до 90 % мирового рынка этой продукции. Хотя в этой части компанию было бы правильнее отнести к поставщикам исходных компонентов. Совместно с коллегами из НПП «Полипластик» они разработали полиамидный компаунд, наполнили его графеновыми нанотрубками и получили уникальный материал, который используется при изготовлении последних моделей грузовиков на ГАЗе.
Также на экспорт уходит около 70 % продукции казанского производителя насосно-компрессорных и обсадных труб для нефтяной и газовой промышленности — ООО НПП «ЗСТ». Такая торговая стратегия стала вынужденной после изменения норм отраслевой безопасности и неожиданного введения в России запрета на применение резьбовых соединений, хотя именно с ними композитные трубы самые надежные и безопасные. Например, в Республике Казахстан таких проблем нет, так что в итоге большая часть объемов продукции уходит именно туда.
— А как развивается композитный сектор B2C?
— Он живет своей жизнью и довольно успешно растет. Это чисто рыночная ниша, где существуют в основном компании малого и микробизнеса с четкими принципами. Условия для них гораздо жестче, чем для крупных предприятий. Если они не выполняют заказ, не изготавливают в срок необходимую продукцию, то не получают деньги, и завтра им просто нечего есть. Такие компании без всяких мер государственной поддержки и субсидий организуют микробизнесы по всей стране и делают интересные, небанальные вещи. Например, «карбоновые» детали для спортивных машин, композитные электробайки, лонгборды и много чего еще. Из некоторых таких микробизнесов вырастают небольшие инжиниринговые компании, разрабатывающие совершенно уникальные изделия и конструкции, которые затем, после отработки всех этапов техпроцессов, транслируются уже на самые крупные предприятия.
— Какие тренды Вы прогнозируете для рынка композитов в 2024 г.?
— Главным трендом, который мы надеемся увидеть в 2024 г., должен стать переход к системному развитию отрасли со стороны государства. Срок действия предыдущего ключевого системного документа — подпрограммы 14, принятой в 2013 г. по поручению В. В. Путина, данному по итогам заседания Совета при Президенте РФ по модернизации экономики и инновационному развитию России, — закончился в 2020 г. И с тех пор работы по системному развитию отрасли в стране практически не ведутся, несмотря на то, что четыре года назад было утверждено соглашение между правительством и госкорпорацией «Росатом» о разработке дорожной карты по направлению «Новые материалы и вещества». Мы надеялись, что компания сможет провести полноценный анализ всех производственно-технологических цепочек, чтобы выявить все имеющиеся в отрасли наработки и слабые места. Но документ, который в итоге был утвержден, — это пока что набор отдельных, хаотично собранных предложений, часть которых уже реализуется в рамках КНТП «Новые композиционные материалы: технологии конструирования и производства», включающей в себя 19 направлений (проектов) разработки «новых» композитных материалов. При этом заказчиками, участниками и исполнителями являются организации, входящие всего в четыре группы компаний. Для сравнения, в рамках подпрограммы 14 был выполнен 31 проект 17 организациями при том же объеме бюджетного софинансирования. Фактически, если содержательно разложить эту программу, то она представляет собой набор решений корпоративных задач одной государственной корпорации — «Росатом». Хотя есть как минимум еще две профильные госкорпорации — «Ростех» и «Роскосмос». Я уже не говорю про корпорацию «Тактическое ракетное вооружение», которая также не принимает никакого участия в этой программе.
— Государство сейчас активно поддерживает развитие малотоннажной химии. Поможет ли это композитной отрасли?
— В проект достижения технологического суверенитета в части развития мало- и среднетоннажной химии заложено определенное количество продуктов, которые нас напрямую интересуют. Это касается армирующих наполнителей, а также химии, в рамках которой производятся материалы для матрицы композитов, в первую очередь полимерных. В ноябре 2023 г. министерство предложило создать рабочие группы по каждому из пяти включенных в проект направлений. Мы подготовили свои предложения и в январе этого года направили их в Минпромторг России. Но рассмотреть их министерство готово не раньше марта.
— Какие задачи вы себе ставите на 2024 г.?
— Наша главная цель — достучаться до руководителей самого высшего звена на государственном уровне, чтобы объяснить необходимость системного развития отрасли и важность координации всех планируемых мероприятий, которые были реализованы в подпрограмме 14 до 2020 г. У нас было целых три органа, связывавших власть, бизнес и науку. Это Межведомственный совет по развитию отрасли под руководством главы Минпромторга России Дениса Мантурова, Научно-координационный совет по реализации подпрограммы 14 под руководством замминистра и Научно-технический совет по реализации программы под руководством директора департамента того же министерства. Но начиная с 2020 г., ни один из этих системных органов координации деятельности отрасли, в которые входили ведущие специалисты и эксперты, ни разу не собирался. И если удастся эту ситуацию перевернуть, вернуть ее в нормальное русло, я буду считать, что цели и задачи на 2024 г., поставленные перед Союзом производителей композитов, достигнуты.
— Скоро состоится выставка «Композит-Экспо-2024». Как вы оцениваете ее роль в современных условиях? Что можете пожелать участникам и посетителям?
— Функция «Композит-Экспо» — объединение отрасли и обмен опытом, мнениями, знаниями, нахождение новых поставщиков исходных компонентов, оборудования и оснастки для своих производств. Ведь сейчас сложилась очень интересная ситуация, когда некоторые компании отечественного композитного бизнеса, у которых сформировалось огромное количество заказов, готовы ими делиться с другими предприятиями отрасли. Такие выставки позволяют следить за тем, что происходит в отрасли, а это особенно важно в условиях санкций. Так что желаю всем участникам и посетителям «Композит-Экспо-2024» новых контактов, выстраивания горизонтальных связей, развития и дальнейшего роста!
