Рынок упаковки в 2023 г. оценивается в 15,9 млн т в год, из которых на полимерную приходится 3,3 млн т (21 %). На первом и втором местах по этому показателю располагаются бумага и стекло (см. рисунок). Однако в ряде сегментов потребления упаковки доля полимерных решений составляет более 65 % (транспортная и пищевая упаковка, упаковка для бытовой химии).
Экологические инициативы претерпели изменения
В прогнозах на 2023–2024 гг. много опасений вызывало влияние экологических законодательных инициатив. Однако вследствие длительности принятия нормативных актов и активной позиции представителей полимерной отрасли в отстаивании объективного отношения к пластикам реального влияния на рынок в 2023 г. они не оказали.
Новый механизм расширенной ответственности производителя (РОП) был принят только 31 декабря 2023 г. При этом Правительство РФ, утвердив новую методику расчета и переместив зоны ответственности, ставки экологического сбора на 2024 г. оставило на уровне 2023 г. В итоге ставки на полимерную упаковку вместо ожидаемых 12 388 руб. за тонну (с коэффициентом от 1 до 5) оказались на уровне 3844 руб. При этом период выплат еще не наступил. Норматив утилизации полимерной упаковки вырос не до 45 %, а только до 30 %.
Вторая инициатива — так называемый список 28 — претерпела серьезные изменения. Во-первых, он сузился до 23 позиций, а во-вторых, кардинально изменились принципы вводимых ограничений. Авторы отказались от идеи запрета полимеров как таковых. Теперь суть нововведений заключается в замене многокомпонентных решений в упаковке на мономатериалы для упрощения сортировки вторсырья и дальнейшей его переработки. Второй важный принцип — это этапность принимаемых мер. Первая часть «списка 23» (из 6 пунктов) вводится в сентябре 2024 г., а вторая (из 17 пунктов) — в 2030 г.
Реабилитируют ли полимеры в упаковке?
Главным в экологических инициативах остается вопрос, какой принцип возобладает в формировании законодательных актов. К сожалению, в рамках РОП пока по-прежнему главенствует принцип «априорной экологичности» материала, когда за основу берется признание того или иного материала более экологичным. Например, предпочтение отдается так называемой бумажной упаковке, несмотря на то что углеродный след при ее производстве выше, чем, например, у полимерной, а в пищевой промышленности она по факту является не бумажной, а многослойной и потому сложноперерабатываемой. «Список 23» же исходит из принципа экологичности той упаковки, которая легче сортируется и перерабатывается. Поэтому в рамках него предпочтение отдается упаковке из мономатериалов.
В мире мы уже имеем негативный опыт законодательных мер в обращении с упаковкой, когда верх одерживает первый принцип. Так, 15 марта текущего года страны Евросоюза согласовали поправки к регламенту ЕС об упаковке и упаковочных отходах (PPWR: Packaging and Packaging Waste Regulation), регулирующему обращение с отходами в ЕС. Однако в финальную версию документа под давлением «бумажного лобби» были включены многочисленные необоснованные лазейки, позволяющие производителям бумажной и комбинированной упаковки вообще уходить от экологической ответственности. Поэтому у России есть возможность в режиме онлайн наблюдать за негативными последствиями опрометчивых решений ЕС по предоставлению преференций многослойным упаковкам с применением бумаги и картона. Кроме того, уже имеется научное обоснование невозможности замены полимеров в пищевой упаковке.
Полимеры при относительно небольшой массе упаковки могут обеспечить высокую степень защиты пищевых продуктов от микроорганизмов, заражения и загрязнения, а также сохранение продукта от внешних воздействий воздуха, водяных паров, солнечных лучей и т.п. Причем диапазон степеней защиты чрезвычайно широк. Российский биотехнологический университет провел масштабное научное исследование, в рамках которого была дана оценка влияния упаковки на длительность хранения, например, мясных продуктов. Срок их хранения в бумаге оказался равен сроку хранения без упаковки, тогда как полиэтиленовая пленка сохраняла мясные продукты в полтора раза дольше. А полиэтиленовые упаковки с вакуумом, а также модифицированной атмосферой увеличивали этот срок в 5–12 раз в зависимости от типа продукта.
Экологические тренды 2024–2025 гг.
Тем не менее влияние экологических законодательных инициатив нужно учитывать уже сейчас. Однозначно, что в самой ближайшей перспективе новый механизм РОП окажет влияние на стоимость продукции, хотя оценки этого влияния пока теоретические и разнятся в зависимости от методов оценки. Так, «Российский экологический оператор» считает удорожание конечной продукции. По его расчетам, даже при 100%-ном нормативе утилизации удорожание товаров к 2026 г. составит 0,01–0,2 %. Производители же упаковки считают свои затраты. По подсчетам Союза переработчиков пластмасс, рост стоимости упаковки из-за новых ставок и механизма экосбора может превышать 5 %. Кроме того, наряду с основной тарой подорожает и транспортная упаковка. Однако в любом случае ожидать удорожания стоит только в 2025 г.
Еще одно последствие, к которому нужно быть готовым рынку, — это вероятное выпадение из схемы РОП многочисленных небольших компаний, занимающихся переработкой вторичного ПЭТ, ПЭВП и ПЭНП, так как они не пройдут по требованиям, выдвигаемым к утилизаторам. Соответственно, это в дальнейшем будет играть негативную роль (по крайней мере, на первых порах) для производителей, использующих вторичные полимеры.
Если говорить о реализации «списка 23», то в 2024 г. главные изменения ждут производителей ПЭТ-тары. Непрозрачные ПЭТ-бутылки и полупрозрачные разных цветов с 1 сентября 2024 г. предлагается заменять полупрозрачными аналогами из того же ПЭТ, но только четырех базовых цветов (кроме упаковки молока, для которой сохранена возможность использования белого ПЭТ). Оценки доли такой тары разнятся в разы, но в любом случае речь идет о процентах в пределах статистической погрешности. Также предлагается отказаться от наклеек ПВХ на ПЭТ-таре. Переход от использования бутылок одного цвета к бутылкам другого цвета не повлечет за собой кардинальных перемен на рынке, кроме маркетинговых затрат по отдельным продуктам. Аналоги этикеткам из ПВХ также имеются.
Главный же тренд на ближайшие годы, связанный со «списком 23», — это замена многослойных решений на упаковку из мономатериалов. Такую замену необходимо найти в 2024 г. для капсул для кофемашин, контейнеров для консервов, многослойных ПЭТ-бутылок. Абсолютное большинство пунктов списка, назначенных к исполнению на 2030 г., касаются также замены многослойных вариантов упаковки на мономатериалы. И полимерная отрасль по многим многослойным и сложноперерабатываемым вариантам уже сейчас способна предложить альтернативы. Примером служит компания «Данафлекс», которая для замены ламинированной бумаги для оберток конфет и кашированной фольги для масла предлагает пленки twist PE.
Потенциально «список 23» открывает новые возможности для производства полимерной упаковки в рамках замещения многослойных решений мономатериалами.
Тренды, связанные с импортозамещением
В 2024 г. на рынке продовольственной упаковки сохраняются тренды, связанные с уходом европейских компаний с российского рынка. Менее заметен тренд на переход покупателей на отечественные продовольственные продукты. Еще в 2022 г., по данным Nielsen IQ, почти половина россиян (47 %) в связи с отсутствием привычных иностранных брендов полностью перешла на бренды локального (местного) производства или стала чаще их покупать. Соответственно спрос на отечественную продукцию поддерживал спрос производителей на упаковку. Однако по мере снижения числа компаний, покидающих российский рынок, этот тренд постепенно сходит на нет.
При этом сохраняется тенденция на замещение в продуктах питания готовой импортной упаковки отечественными аналогами. Так, за период 2022–2023 гг. импорт крышек-нахлобучек и платинок-крышек (платинки из фольги с термолаком) был полностью замещен отечественными решениями, импорт асептического картона снизился с 11 до 8 %, покрывных пленок в лотках — с 25 до 10 %. Продолжается импортозамещение упаковочных решений в сегменте сыров и молочных продуктов. Имеется потенциал в импортозамещении барьерных пленок (сейчас до 30 % поставляется из-за рубежа).
Также усиливается тренд в импортозамещении материалов для упаковки. Постепенно нефтегазохимические компании выводят на рынки марки полимеров, которые начали разрабатывать во второй половине 2022 г. и продолжили в 2023 г. по запросам переработчиков. Так, компания «Сибур» заявила, что в 2023 г. разработала 27 новых марок с общим потенциалом потребления более 110 тыс. т ежегодно. В разработке находится еще 78 проектов. Ожидается вывод на рынок марок для IBC-контейнеров, низковязкого литьевого ПЭВП, специальных марок для колпачков и крышек для газированных напитков, спецмарок металлоценового ПЭ для асептической упаковки. Кроме того, с весны 2024 г. компания перешла от продуктового на отраслевой принцип работы с клиентами. Соответственно для производителей упаковки в случае нехватки той или иной марки полимеров компания сможет предоставить больший набор альтернатив за счет предложения разных материалов.
Потребительские тренды
В 2024 г. сохраняются и многие потребительские тренды, о которых много говорилось в 2022–2023 г.
Во-первых, речь идет о продолжении роста сегмента E-commerce, который, в свою очередь, влечет за собой увеличение объемов упаковки и введение дополнительных требований к ней. До 2028 г. рост онлайн-продаж в целом прогнозируется до 30 %, что среди прочего обусловлено высокими темпами проникновения онлайн-канала в продуктовый ретейл (рост с 4 до 15 %) и ресторанный бизнес (рост с 19 до 30 %).
Во-вторых, имеет место рост объемов доставки готовой еды и использования порционных упаковок (потребление «на ходу»). К 2028 г. ожидается увеличение этого сегмента на 6 %.
Потенциал роста полимерной упаковки в пищевых продуктах можно оценить, сравнив с показателями ее использования в других странах. Например, доля полимерной упаковки в напитках, включая молоко, в России составляет 37 %, тогда как в мире она достигает 50 %.
Прогнозы роста рынка
Подытоживая, можно сказать, что потенциальные возможности для развития сегмента полимерной упаковки для продуктов питания есть, однако в современных экономических условиях и при текущих ограничениях вряд ли стоит прогнозировать резкий рост производства.
В России с большой долей вероятности до 2028 г. можно ожидать стабильный, но невысокий ежегодный рост рынка с учетом замещения одних решений другими в некоторых сегментах. В 2024 г. прирост рынка ожидается на уровне 1,9 %. Далее, по мере стабилизации ситуации на потребляющих рынках, можно ожидать положительную динамику со среднегодовыми темпами до 2 %.
