– В разных странах подходы к рециклингу полимеров и построению экономики замкнутого цикла в целом довольно сильно различаются. Какая система управления отходами лучше всего подойдет России?
– У нас не будет эффективным только один способ. В любом случае необходимо использование разных подходов, комбинация которых обусловлена прежде всего экономикой процессов. Для России при построении системы управления отходами особенно важно найти баланс затрат и рентабельности с учетом достаточно больших расстояний между населенными пунктами и объектами инфраструктуры по сортировке и утилизации. Но какой бы вариант не был выбран, необходимо признать, что некоторые товары не подлежат вторичной переработке, в том числе из-за экономической неэффективности. Например, речь идет о синтетической одежде, которую в большом количестве продают масс-маркет магазины, или об упаковке 90 % товаров с любой полки в хозяйственных и продуктовых магазинах.
– То есть наиболее перспективный способ утилизации основной массы полимерной упаковки — это сжигание?
– Огонь – самый древний способ утилизации. Но технологический прогресс, который за последние десятилетия позволил более эффективно использовать природные ресурсы, не отрицает и другие формы использования отходов, отличные от сжигания. Однако, несмотря на то, что переработка многих отходов стала возможна теоретически, на практике какие-то из них лучше поддаются утилизации, это, прежде всего, металл и бумага, а какие-то – хуже. Например, на рециклинг можно направить далеко не все виды пластика, так же как не всякая бумага, будучи соединенной с пластиком, представляет интерес для переработчика. Кроме того, отходы населения – худшее «сырье» для переработки (оно загрязнено «борщем» и неотсортированно), в то время как промышленные отходы производства и потребления кратно привлекательнее (большие объемы отходов, их чистота и односортность). Именно поэтому институт РОП вместо того, чтобы заняться своей главной целью – ТКО, сместил ракурс своего исполнения туда, где и без того есть переработка, – на отходы компаний.
– Может ли эта ситуация измениться с учетом того, что Минпромторг России предлагает не просто запрещать определенные виды полимеров и товаров, а заменять их на перерабатываемые?
– Такой подход имеет определенное зерно истины. Но опять-таки стоит понимать, что мы говорим о довольно небольших объемах перерабатываемых сегодня видах упаковочных полимеров, в то время как они выполняют важные барьерные функции (защита от повреждений, от проникновения внешних загрязнений, сохранение температуры, цвета, вкуса и т.д.). Принудительная замена существующих в настоящее время видов полимерной упаковки на мономатериалы не изучена на предмет наличия замены, стоимости переоборудования производств во всей стране, контроля за нарушителями потенциального запрета, кросс-контаминации (перекрестного загрязнения), способности к рециклингу хваленого «биоразлагаемого» пластика, который на самом деле является источником микропластиков, что на фоне просто пластика – большее зло.
Поэтому не стоит кидаться в крайности и пытаться решить все проблемы запретами и вторпереработкой, не поняв, что это вообще возможно. Должен быть комплексный подход, в том числе с применением маркетинга
(стимулирование лояльности населения к возможно не самой привлекательной с точки зрения внешнего вида упаковке из вторичного пластика, как это было с «некрасивыми» овощами; активное вовлечение населения в сбор и сортировку отходов, имеющих потенциал к переработке; повышение их осведомленности о реальных качествах материалов и процессе обращения с отходами).
– Государство твердо нацелено развивать инфраструктуру для переработки полимерных отходов. И делать это предполагается за счет средств от экосбора в рамках РОП. Кто, по-вашему, должен получать эти деньги?
– До сих пор те небольшие средства от экосбора, которые собирались с участников рынка, существуют только в виде эфемерной цифры, которую необходимо обосновать перед Минфином России и провести в рамках всего бюджета через Госдуму и Совет Федерации. То, что получится в сухом остатке, надо израсходовать, потому что иначе по бюджетному правилу на следующий год невозможно получить больше той суммы, которая была потрачена в предыдущем году. Но пока идеология будущего расходования средств экосбора вообще никак не связана с утилизаторами, хотя именно ради их поддержки все затевалось. Сейчас их планируется направлять на строительство сортировочных станций, которые, как показала практика, строятся без учета оценки наличия в регионах строительства спроса на те фракции, которые на таких станциях планируется отсортировывать. В связи с этим есть большая вероятность того, что новые мощности по сортировке, которые «маскируют» под названием комплексов по переработке отходов, окажутся неэффективными. Именно поэтому участники рынка настаивали на том, что деньги должны получить те, кто непосредственно будет работать с мусором, то есть утилизаторы. А они, в свою очередь, должны потратить эти средства на сборщиков, перевозчиков и сортировщиков. Заплатить им всем должен именно утилизатор, потому что только он знает, какое вторсырье ему нужно, в каком качестве и количестве.
– Сейчас в законодательстве о РОП коммунальные отходы вообще не учтены?
– Номинально учтены. Если посмотреть нормативные акты, которые приняты для реализации РОП, то там коммунальный мусор присутствует, но очень ограниченно. В законодательстве заведомо прописан такой перечень продукции, которому нечего делать в ТКО, например, спецобувь или спецодежда. Следовательно, курс взят на отходы промышленности, которые проще собрать, они чище, понятнее и ритмично образуются.
– Какие результаты дало изменение в 2022 г. правил обращения с отходами I и II класса опасности, в рамках которых был создан федеральный оператор и информационная система учета и контроля за обращением с таким мусором?
– Сейчас они постепенно дорабатываются на основании первичной реакции от бизнеса и опыта их применения. Сказать, что бизнесу нравятся изменения, значит исказить факты, хотя при этом надо признать, что любые существенные изменения действующей системы всегда ведут к недовольству тех, чья зона «комфорта» растревожена. Чтобы понять и оценить результат реформы в отношении ОПВК (отходы I–II классов опасности), надо понимать цель этой реформы. Если она была затеяна для того, чтобы иметь представление о том, что происходит с отходами I–II классов опасности, то можно сказать, что цель будет достигнута через какое-то время. Но если цель была в создании работающей схемы с опасными отходами, то этого не произошло. Напротив, стало дороже, сложнее и отчасти менее эффективно, чем было. Хотя в некоторых сегментах вопрос решится сам собой. Так, например, ртутные приборы и, в частности, градусники попросту исчезнут с производства и, как следствие, из нашей жизни, их уже сегодня нельзя купить в аптеке. В то же время настроенный за последние 10 лет рынок автомобильных аккумуляторных батарей (АКБ) просто обрушился. Компании не могут понять, почему те отходы, что стоят денег (в стране нет первичного свинца и тот свинец, что содержится в АКБ, крайне важен и весьма дорог), они должны передавать с приплатой, ожидая при этом их вывоза как дождь в пустыне. Для большинства отходов I–II классов опасности рынка, который был бы заинтересован в них с целью переработки, как не было, так и нет. То есть получается – возили на полигоны и продолжаем возить.
– С РОП получается так же?
Скажем так, она (РОП) не работает с ТКО, на который была заточена своим появлением, очень запутанна и имеет массу лакун, позволяющих не платить, ничего не делать и оставаться ненаказанным. В то же время работа с промышленными отходами для реализации обязательств по РОП не решает задачу с полигонами ТКО, растущими тарифами на их вывоз, накоплением напряжения со стороны населения в части вывоза мусора и расхождения слов с тем, что видят люди.
– Какие недочеты вы видите в уже утвержденной нормативной базе по РОП?
– Как бы это странно ни звучало, сейчас неизвестно, нужно ли оперативно вносить какие-то изменения, потому что необходимо время на анализ результатов. Сегодняшний закон о РОП был бы неплох в 2019 г, но мы живем уже в 2024 г. и понимаем, что он неэффективен.
Он не учитывает того, что надо учесть, но что было не видно и непонятно в 2019 г.:
- что деньги экосбора должны получать утилизаторы, а не застройщики неэффективных сортировочных станций, делящих одну кучу на множества таких же ненужных никому куч;
- что необходимо замкнуть субъектов РОП на контейнеры с ТКО, предоставив регоператорам право выбора – либо они сами занимаются организацией раздельного сбора отходов населения, либо вместо них это делают те, кто хочет и может этим заниматься;
- что нужно работать над перечнем и товаров РОП, и тех отходов, за счет которых может происходить его (РОП) исполнение.
Ведь сейчас реформа не может нормально работать прежде всего потому, что не разграничены промышленные отходы от бытовых. Как вариант, можно было бы создать систему для работы с ТКО для того, чтобы несортированные отходы попадали к региональным операторам по тарифу, а сортированные отходы населения и бизнеса (подобные отходам от населения) – за счет субъектов РОП и средств экосбора. А пока непонятно, зачем мы кошмарим бизнес, если таким образом не решается ключевая задача создания механизма РОП.
– Учитывается ли мнение рынка при формировании нормативной базы?
– Учитывается позиция участников сектора, которые, во-первых, хотят принимать участие в обсуждении, потому что не все на это готовы, а во-вторых, у которых есть силы, желание и, как ни странно, деньги на дискуссию, растянутую на несколько лет, поскольку она (дискуссия такая) – это практически полный рабочий день занятости. Так, за четыре года реформирования РОП нам пришлось изучать огромное количество документов, расчетов и вариантов законопроекта. Такую степень вовлеченности немногие себе могут позволить. Поэтому в таких ситуациях нужны профессиональные участники, а не представители бизнеса. Компании должны высказать свое мнение и дальше идти работать, а затем их позицию в обсуждениях должны представлять отраслевые союзы, профильные ассоциации, деловые объединения и т.д., донося до власти тем языком, который им понятен, то, что на самом деле нужно бизнесу.
– Спасибо Вам за обстоятельный и откровенный разговор, который наверняка потребует продолжения.
Опубликовано в журнале «Полимерные материалы» № 8 (303) 2024 г., с. 20-23.
